Ось диктаторов против свободного мира

(Формирование Оси Диктаторов и Роль Европы: Последствия и Угрозы)

Дата статьи: 04.09.2025

Автор: Дмитрий Великий

В мире стремительно формируется неформальный альянс авторитарных режимов – своеобразная «ось диктаторов», бросающая вызов демократическим странам. Российский президент Владимир Путин, китайский лидер Си Цзиньпин, белорусский правитель Александр Лукашенко, глава КНДР Ким Чен Ын и другие автократы, хотя и исповедуют разную идеологию, едины в одном – они презирают демократию и мировой порядок, основанный на правилах. Западные аналитики уже дали этому неформальному альянсу название axis of upheaval – «ось переворота». Их цель – ослабить влияние либеральных демократий, подорвать существующие международные институты и навязать свои авторитарные правила игры.

Эти режимы все откровеннее координируют действия. В октябре 2023 года на форуме «Один пояс – один путь» в Пекине председатель КНР Си Цзиньпин созвал у себя целый клуб единомышленников-автократов. На этот «съезд сателлитов» прибыли более 20 глав государств, среди которых российский диктатор Путин, сирийский «мясник» Башар Асад, венгерский премьер Виктор Орбан (давний союзник Кремля в Европе), а также представители режима «Талибана»24tv.ua. Этот саммит, еще недавно подававшийся как масштабная экономическая инициатива Китая, на деле превратился в сборище союзников и вассалов, прибывших к новому авторитарному гегемону – Пекину – для демонстрации лояльности и координации позиций.

Спустя два года, в сентябре 2025-го, мир увидел еще более символичную картину.

Владимир Путин, председатель КНР Си Цзиньпин и лидер КНДР Ким Чен Ын на военном параде в Пекине, посвященном 80-летию окончания Второй мировой войны, 3 сентября 2025 года. На этот парад Победы в Пекине прибыли десятки зарубежных лидеров, но почетными гостями стали именно фигуры нового диктаторского альянса. Си Цзиньпин лично приветствовал Владимира Путина и Ким Чен Ына, которые шли по площади Тяньаньмэнь вместе с ним – трое лидеров оживленно беседовали и жестикулировали, приковывая внимание мира. Таким составом – Москва, Пекин и Пхеньян бок о бок – авторитарные правители явно стремились продемонстрировать свое единство. В том же сентябре 2025 года на полях мероприятия в Китае состоялась и встреча в рамках Шанхайской организации сотрудничества, где рядом с Си и Путиным оказался представитель иранского руководства. Так, на «слете диктаторов» в Пекине фактически материализовалась новая ось мировых автократий: от Восточной Азии до Ближнего Востока и Восточной Европы.

Враги демократии объединяются

Хотя участники этого неформального союза – от коммунистического Китая до теократичного Ирана или националистической России – не разделяют единой официальной идеологии, их объединяет жажда власти без ограничений и общий противник. Этим противником они считают демократический, либеральный мир в самом широком смысле. Бывший генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен прямо предупреждает: если Путин одержит верх в Украине, это лишь укрепит «ось автократий» под эгидой Китая, к которой примкнули Россия, Северная Корея и Иран. Действующий генсек НАТО Йенс Столтенберг отмечает, что авторитарные державы – Китай, Россия, КНДР, Иран – все более скоординированы и поддерживают друг друга, и потому демократическим странам необходимо сплочённее противостоять этому усиливающемуся альянсу диктаторов.

Действительно, современные автократии выстроили своего рода Autocracy Inc., по выражению историка Энн Эпплбаум. Это не формальный блок вроде НАТО – скорее гибкая сеть, в которой каждый режим преследует собственные интересы, но они перекрываются, когда речь идет о борьбе с демократическими принципами. Эти страны перенимают методы друг друга, оказывают взаимные услуги и поддержку. Их лидеры – зачастую обогащенные клептократы-миллиардеры – едины в стремлении задавить язык прав человека, законности и свобод, видя в этих ценностях смертельную угрозу своему правлению.

Автократические режимы все активнее помогают друг другу удержаться у власти и противостоять давлению извне. Они координируют пропаганду – например, Москва и Пекин совместно продвигают нарратив о «преимуществах» диктатуры и «упадке» демократии в странах Африки. Они обмениваются технологиями слежки и контроля над обществом. Происходит и прямая военная и экономическая помощь: так, с 2022 года Иран снабжает Россию ударными дронами Shahed и другими вооружениями для войны против Украины, получая взамен российские вооружения, нефтяные поставки и даже сотрудничество в ядерной сфере. В 2024 году, по данным ряда источников, Тегеран передал Москве и баллистические ракеты, а в апреле 2025 года Кремль и официально ратифицировал договор о стратегическом партнерстве с Ираном на 20 лет вперед.

Северная Корея также вышла из тени, укрепляя связь с Кремлем. В июне 2024 года Москва и Пхеньян подписали соглашение о всестороннем стратегическом сотрудничестве. По сведениям украинской разведки, уже осенью 2024-го КНДР отправила порядка 13 тысяч северокорейских «добровольцев», а также партии баллистических ракет и десятки тысяч артиллерийских снарядов для поддержки российских войск на украинском фронте. За счет продажи оружия России режим Ким Чен Ына к октябрю 2024 успел заработать около $5,5 млрд – внушительные средства для изолированной экономики. В ответ Москва, по данным западных спецслужб, вероятно передает КНДР военные технологии, сырье и продовольствие, ослабляя санкционное давление на Пхеньян. Так налаживается порочная связка: Пхеньян помогает Москве вести агрессивную войну, а Москва (с молчаливого согласия Пекина) помогает Пхеньяну выживать и усиливаться, несмотря на международные санкции.

Отдельное место в этой оси занимает Беларусь – ближайший сателлит России. Лукашенко давно заслужил прозвище «последнего диктатора Европы», и после драматичных событий 2020 года его режим окончательно превратился в вассала Кремля. Когда летом 2020-го миллионы белорусов вышли на улицы против фальсификации выборов, Европа ограничилась словами поддержки оппозиции и точечными санкциями, а Москва твердо встала за спиной Лукашенко, готовая при необходимости поддержать силой. В результате протесты были задавлены, а Лукашенко удержался ценой полной зависимости от Путина. Запад совершил стратегическую ошибку, признают эксперты: одними лишь осуждениями и санкциями нельзя было решить судьбу Беларуси. «Соединенные Штаты и Евросоюз прошлым летом (в 2020 г.) промахнулись, упустив момент беспрецедентных протестов против Лукашенко. Теперь же, после пиратского захвата самолета Ryanair в мае 2021-го и последующих санкций, Запад только сильнее толкает Минск в объятия Кремля», – писал бывший советник президента США Джон Болтон в 2021 году. Лукашенко, загнанный санкциями и изоляцией, бросился под крыло Путина – и с тех пор Беларусь фактически утратила самостоятельность. Российские войска использовали белорусскую территорию как плацдарм для нападения на Украину в феврале 2022-го; сегодня на белорусской земле размещены российские военные базы, склады, а недавно Москва перебросила туда и ядерное оружие под своим контролем. Минск окончательно превращается в военный форпост России на западном направлении. Болтон еще в 2021-м предупреждал, что время на спасение независимости Беларуси истекает: «Просто загоняя Лукашенко глубже в объятия Путина, мы рискуем потерять всю Беларусь, по сути, навсегда. Время после сфальсифицированных выборов и так стремительно уходило – теперь его осталось совсем мало». Эти слова оказались пророческими: спустя несколько лет Беларусь практически поглощена Россией политически и экономически.

От Кремля также зависят и режимы Башара Асада в Сирии, и во многом режим Николаса Мадуро в Венесуэле – оба удержались у власти во многом благодаря поддержке России и союзников. Асад выстоял в гражданской войне благодаря военному вмешательству Москвы в 2015 году; сегодня сирийский диктатор платит услугой за услугу – по сообщениям прессы, Сирия поставляет России боеприпасы, а также признает аннексию украинских территорий. Венесуэльская власть, хоть и не столь близка к РФ, также получила кредит выживаемости – российские военные советники, китайские инвестиции и иранская помощь с нефтянными схемами позволяют Мадуро удерживать власть, несмотря на санкции и бедствия в стране. Можно упомянуть и Кубу, и ряд других автократий – они выстраивают горизонтальные связи, поддерживая друг друга, поскольку понимают: падение одного диктатора может вдохновить народ на восстание против другого. Эта взаимная страховка – одна из причин живучести современных диктатур.

Таким образом, сложился своеобразный «Анти-Западный Интернационал». Его участники не заключают формальных союзов – между ними нередко есть историческая вражда или конкуренция, и они не доверяют друг другу полностью. Однако перед лицом общего врага – демократии – они готовы забыть разногласия и действовать заодно. Их негласное кредо: «Сотрудничать, когда выгодно, и вместе противостоять идеям свободы». И хотя этот альянс зла пока не оформлен юридически, он уже стал реальной силой, с которой приходится считаться.

Москва и Пекин: ядро новой оси

В центре оси диктаторов – связка Москвы и Пекина. Россия и Китай в последние годы перешли от прагматичного партнерства к практически открытому союзничеству против Запада. Си Цзиньпин и Владимир Путин демонстративно сблизились: за месяц до нападения на Украину они провозгласили в совместном заявлении, что дружба Китая и России «не имеет границ» и никаких «запретных сфер» сотрудничества не существует. Фактически был дан сигнал, что Пекин прикрывает Москву на мировой арене. И действительно, когда в феврале 2022 года российские войска вторглись в Украину, Китай занял двойственную, но выгодную для Кремля позицию – отказался осуждать агрессора, заблокировал антироссийские резолюции в ООН, піддержал нарративы Москвы о «спровоцированном НАТО конфликте».

Главный вклад Пекина – экономический и дипломатический тыл для путинской России. В условиях западных санкций Китай стал спасательным кругом для российской экономики. КНР нарастила закупки российских энергоносителей до рекордных уровней: в 2024 году Китай импортировал из России 108,5 млн тонн сырой нефти – рекордный объем, сделав Пекин крупнейшим покупателем российских углеводородов. В сентябре 2025 года Москва и Пекин договорились о строительстве нового крупного газопровода в Китай через Монголию, что еще сильнее привязывает Россию к китайскому рынку. Китайские компании, несмотря на санкции, продолжают поставлять в РФ промышленное оборудование, электронику и комплектующие – во многом скрытно, через третьи страны. Таким образом, Пекин фактически обеспечивает Москве экономический иммунитет от западного давления, хотя официально и отрицает военную помощь агрессору.

В дипломатическом плане Китай выступает щитом для России. Пекин использует право вето в Совбезе ООН, вместе с Москвой блокируя резолюции, осуждающие российскую агрессию. На международных площадках китайские представители продвигают «нейтральные» инициативы урегулирования, фактически играющие на пользу Кремлю (например, предлагая перемирие без вывода российских войск с оккупированных территорий). В информационном пространстве официальный Пекин отзеркаливает риторику Москвы о виновности НАТО в конфликте, про «многополярный мир» и т.п. – это позволяет Кремлю утверждать, что у него есть мощный союзник с мировым весом.

Однако цена этой «дружбы» для Москвы – утрата самостоятельности и превращение в младшего партнера Китая. Российский диктатор, изолированный на Западе из-за войны и преследуемый Международным уголовным судом, вынужден принимать условия Пекина. На пекинском форуме в 2023 году Путин выглядел скорее вассалом, чем равным союзником Си. Российская экономика, потеряв европейские рынки, стала сырьевым придатком Китая. Кремль теперь обслуживает интересы Поднебесной – поставляет нефть, газ, лес, дешевое сырье, открывает для китайского бизнеса свои пространства от Дальнего Востока до Центральной Азии. «В Пекин Путин прибыл в роли управителя сырьевого придатка и администратора большого рынка сбыта», язвительно отметил украинский аналитик. Москва больше не способна предлагать миру привлекательную повестку – ни идеологически, ни технологически, ни культурно. В глазах мира она – младший партнер Китая, источник нефти и геополитических проблем.

Си Цзиньпин тем временем позиционирует себя как лидера блока несогласных с западным порядком. Китайская инициатива «Один пояс – один путь», стартовавшая 10 лет назад, изначально замышлялась как глобальный экономический проект, но ныне все более приобретает геополитическую окраску. Пекин собирает вокруг себя недовольных Западом – от крупных держав-изгоев до мелких диктатур – предлагая им инвестиции, оружие или просто дипломатическое прикрытие. Если раньше Китай старался избегать открытой конфронтации с демократическими странами, то за последние пять лет риторика изменилась. Си открыто говорит о «противостоянии гегемонии» (подразумевая США и их союзников), продвигает концепцию альтернативного мирового порядка с уважением «суверенитета» (под которым понимается право диктатора делать в своей стране что угодно). В 2023 году на Западе забили тревогу: США и ЕС стали говорить о рисках зависимости от Китая. Европейцы внезапно осознали, что сами вскормили дракона: по данным ЕС, еще в 2021 году Китай стал крупнейшим торговым партнером Евросоюза, обогнав США. К примеру, Италия – третья экономика ЕС – активно вовлекалась в проекты Пекина и даже первой из G7 в 2019 году официально вступила в инициативу «Пояс и путь», рассчитывая на китайские инвестиции. Китайские деньги проникли в стратегические объекты: порт Пирей в Греции перешел под контроль компании из КНР, в ряде стран Восточной Европы строились китайские инфраструктурные объекты. Но «мягкая сила» Пекина обернулась скрытой зависимостью: займы и проекты часто вели к долговой кабале и политическому влиянию Китая. Запад прозевал этот момент, получив к 2020 году мощного геополитического конкурента, окрепшего на западных же деньгах.

Лишь с приходом американской администрации Дональда Трампа в 2017-м отношение к Китаю начало меняться – Вашингтон развязал торговую войну, открыто назвав Китай угрозой. Затем грянула пандемия COVID-19, обнажившая опасную зависимость от китайских цепочек поставок. Внутри самой КНР экономический бум сменился кризисными явлениями – пузырь в недвижимости, замедление роста, демографические проблемы. На этом фоне Си, ломая традиции, в 2022 году пролонгировал свое правление на третий срок, окончательно сконцентрировав власть. На Западе наконец поняли, что больше нельзя делать вид, будто Китай – просто «торговый партнер»: Пекин стал претендовать на роль альтернативного центра силы, готового диктовать свою волю миру. В 2023 году Евросоюз официально сменил тон, заговорив не о «engagement» (вовлечении), а о «de-risking» – снижении рисков и зависимостей в отношениях с КНР. На саммите G20 в Дели в сентябре 2023-го лидеры США, Индии, ЕС и других стран объявили о создании альтернативного транспортно-экономического коридора Индия–Ближний Восток–Европа – фактически конкуренте китайскому «Поясу и пути», причем без участия Китая, России и Ирана. А Италия символически заявила о намерении выйти из соглашения с Пекином по «Поясу и пути». Европа запоздало пытается вывернуться из китайских объятий, но дается это нелегко – слишком глубоко вошел Китай в европейскую экономику за предыдущие годы.

Иран и КНДР: пороховые бочки оси

Помимо ядра Москва–Пекин, в «ось диктаторов» вплетены региональные режимы-изгои – Исламская Республика Иран и Северная Корея. Эти страны давно находились в конфронтации с Западом и теперь все открытее координируются с Россией и Китаем, образуя единый фронт на разных «флангах».

Тегеран исторически противостоит США и их союзникам на Ближнем Востоке, а после выхода Вашингтона из ядерной сделки в 2018 году Иран окончательно развернулся на Восток. За последние пять лет связи Ирана с Россией и Китаем укрепились до уровня небывалого со времен Холодной войны. В 2021 году Иран подписал с КНР соглашение о стратегическом партнерстве на 25 лет, предусматривающее китайские инвестиции и военное сотрудничество. А с 2022-го, когда Россия попала под санкции за войну, Тегеран протянул Москве «руку помощи» – наладил поставки беспилотников Shahed, противотанкового оружия, боеприпасов. Кремль, испытывая острую нехватку дронов-«камикадзе», начал массово использовать иранские БПЛА для ударов по украинским городам. Поставки шли тайно, через Каспий или авиарейсами, но к концу 2022 года стали очевидны: обломки сбитых дронов в Украине имели иранское происхождение. Запад ввел против Ирана новые санкции, однако это мало изменило ситуацию – слишком ценной оказалась для Путина помощь Тегерана. В обмен Россия предоставила Ирану современное вооружение (по некоторым данным, истребители Су-35), помогла с советниками для иранской ядерной программы, да и просто стала крупнейшим импортером иранской нефти, которую Тегеран не мог легально продавать в Европу. К 2023-му военное сотрудничество зашло так далеко, что западные разведки заговорили о возможности передачи Ирану российских баллистических ракет или даже ядерных технологий. А весной 2025 года, как уже упоминалось, Москва и Тегеран закрепили союз официально на бумаге – подписав 20-летний договор о сотрудничестве. По сути, Иран и Россия связали себя узами взаимной военно-политической поддержки, открыто позиционируя это как противовес США и НАТО на Ближнем Востоке.

Для Европы иранский дрейф в стан врагов – крайне тревожный сигнал. Еще в 2015 году ЕС вместе с США заключили с Тегераном ядерную сделку, надеясь мирно интегрировать Иран в мировое сообщество. Теперь же эти надежды рухнули: Иран не только возобновил обогащение урана до опасных уровней, но и фактически выступает соучастником агрессии против Украины. Европейские страны ввели санкции против иранских генералов и компаний, причастных к поставкам дронов России. Дипломатические отношения накалились – до выдворения послов. Более того, Иран, почувствовав поддержку Москвы и Пекина, усилил репрессии внутри страны (подавление протестов 2022 года) и агрессивную политику вовне: наращивает военную активность своих прокси-группировок на Ближнем Востоке, угрожает судоходству в Персидском заливе. Все это приближает новый кризис – будь то ядерный кризис (если Иран решится создать атомную бомбу) или прямое столкновение с Израилем и арабскими монархиями. В любом случае Европа окажется вовлечена, так как нестабильность на Ближнем Востоке несет риски глобальной безопасности, включая новую волну миграции и энергетические потрясения.

Северная Корея – еще одна мрачная часть мозаики. Режим династии Кимов десятилетиями был изолирован даже от бывших союзников, однако в последние годы Пхеньян активизировал контакты с Москвой и Пекином. В 2018–2019 гг. Ким Чен Ын трижды встречался с Си Цзиньпином, восстанавливая традиционный тыл в лице Китая. Затем, после начала войны в Украине, пришел черед Москвы: в сентябре 2023 года Ким Чен Ын совершил редкий визит в Россию, провел переговоры с Путиным на космодроме «Восточный». На повестке – военное сотрудничество: по данным разведок, Путин просил у Кима артиллерийские снаряды и ракеты для восполнения истощенных запасов, взамен предлагая технологии для северокорейской космической и ядерной программ. Визит Кима в Россию завершился пафосными заявлениями о «вечной дружбе» Москвы и Пхеньяна и, как полагают, конкретными секретными договоренностями о поставках оружия. Как мы уже отмечали, вскоре после этого пошли сообщения о первых отправках северокорейских боеприпасов на фронт. Одновременно Россия (при попустительстве Китая) заговорила о возможном трудоустройстве тысяч северокорейских рабочих на стройках в оккупированных регионах Украины – в нарушение санкций ООН. Словом, Пхеньян открыто встал в один ряд с агрессором, возвращая миру атмосферу 1950-х, когда КНДР, Китай и СССР воевали против объединенных сил ООН.

Для Европы северокорейская угроза пока кажется далекой – театр действий Восточная Азия, ядерные ракеты Кима нацелены на Сеул, Токио и, в перспективе, на США. Однако в глобальном противостоянии границы размыты: если завтра разразится конфликт на Корейском полуострове или вокруг Тайваня, европейские союзники Америки тоже окажутся вовлечены, хотя бы экономически. Кроме того, альянс Москвы и Пхеньяна бьет по интересам Европы опосредованно: например, через усиление военной позиции России на Дальнем Востоке, отвлечение ресурсов США на азиатский фронт, подрыв режима нераспространения ядерного оружия (Северная Корея на глазах у всего мира штампует ядерные боеголовки, видя, что Россия и Китай ее прикрывают). Все это – звенья одной цепи, цель которой подточить господство Запада и окончательно поколебать основанный на правилах мировой порядок.

Европейская демократия: от самоуспокоенности к тревоге

Нынешняя опасная ситуация во многом стала следствием просчетов и иллюзий самих западных демократий, прежде всего Европы. Можно сказать, Европа в значительной степени сама упустила и взрастила угрозу, с которой теперь столкнулась вплотную. Последние десятилетия европейские лидеры верили, что диктаторов можно приручить через диалог и торговлю. Казалось логичным: стоит включить авторитарные страны в мировую экономику, и со временем они либерализуются, станут играть по общим правилам. Увы, произошло обратное – Европа щедро наполняла карманы будущих агрессоров, пока те готовились к реваншу.

Самый явный пример – зависимость Европы от российского газа и нефти. К 2021 году Евросоюз получал из России свыше 40% всего импортируемого газа. Германия – экономический мотор ЕС – сидела на российской «газовой игле» более чем наполовину. Газпромовский газ отапливал дома от Берлина до Рима, дешевые бензин и дизель из РФ подпитывали европейский транспорт. Это была сознательная политика: несмотря на предупреждения восточноевропейских стран, крупные государства ЕС наращивали энергетические связи с Москвой. В 2015 году, уже после аннексии Крыма, был дан зеленый свет строительству газопровода «Северный поток – 2», который должен был удвоить поставки российского газа прямо в Германию, в обход Восточной Европы. Предостережения о геополитических рисках такой зависимости тогда проигнорировали. Западные лидеры успокаивали себя мантрами, что «Россия никогда не станет использовать энергию как оружие» – хотя Украина горько убедилась в обратном еще в 2000-х, когда Кремль перекрывал ей газ в разгар зимы в политических целях. Европейские компании тем временем инвестировали в российский энергетический сектор, западные банки щедро кредитовали «Роснефть» и «Газпром». Дешевые российские ресурсы казались слишком выгодными, чтобы от них отказываться ради каких-то абстрактных идеалов или безопасности восточных соседей.

Одновременно европейский бизнес глубоко проник на рынок Китая. Немецкие автоконцерны, французские люксовые бренды, итальянские производители оборудования – все рвались к миллиарду китайских потребителей. Евросоюз заключал с Пекином многомиллиардные сделки, а в 2020 году, под занавес эпохи Меркель, даже поспешил согласовать всеобъемлющее соглашение об инвестициях с КНР (правда, ратификация заморожена из-за последующих разногласий). В итоге Китай превратился в ключевого торгового партнера Европы, а европейская экономика стала зависеть от китайских поставок – от электроники до фармацевтики. Пока прибыль текла рекой, политики закрывали глаза на авторитарный поворот Си Цзиньпина, слежку за уйгурами в лагерях, удушение свобод в Гонконге. Главное – business as usual. Лишь пандемия 2020 года показала, насколько Европа уязвима, когда из Китая вдруг перестают приходить лекарства и микрочипы. Но даже после этого потребовалось время, чтобы осознать масштаб проблемы.

Европа также совершила серьезные просчеты в политике сдерживания агрессии. Кремль усматривал в действиях ЕС слабость и нерешительность – и не без оснований. Когда Россия в 2008 году напала на маленькую Грузию, пыталась отторгнуть от нее территории, реакция Европы была вялой: озабоченность, посредничество, но никаких санкций против Москвы. Путин усвоил урок: рискнув силой, можно остаться безнаказанным. В 2014-м, после захвата Крыма и развязывания войны на Донбассе, ЕС впервые ввел против РФ санкции – однако они были довольно мягкими, рассчитанными скорее на скорое урегулирование конфликта. Многие страны ЕС откровенно не хотели ссориться с Москвой: кто-то зависел от ее газа, кто-то от ее рынка сбыта или туристов. Влиятельные политики – например, экс-канцлер Германии Герхард Шрёдер – и вовсе открыто лоббировали дружбу с Путиным (Шрёдер возглавил комитет акционеров проекта «Северный поток»). Пока одни части Европы призывали наказать агрессора, другие искали способ вернуться к бизнесу. В итоге Москва не почувствовала настоящей изоляции. Санкции 2014–2019 гг. были болезненны, но терпимы; Россия приспособилась, а Европа продолжила покупать русские энергоносители. Фактически европейцы профинансировали путинскую военную машину, перечислив России сотни миллиардов евро за нефть и газ в 2010-е годы. Эти деньги пошли на перевооружение армии РФ, создание резервов на случай новых санкций. Когда же в 2022 году танки пошли на Киев, оказалось, что Европа платила своему будущему врагу за подготовку к войне.

Не меньше вопросов – к политике Европы на своем восточном фланге. В странах ЕС укрывались отмытые российские капиталы: Лондон, Никосия, Вена превратились в пристанище для путинских олигархов, вывезших из России триллионы рублей. Западные банки, адвокаты, риелторы наживались на крови – обслуживая клептократов, они невольно цементировали путинский режим. «Большая часть богатств современных диктаторов отмывается и хранится в западных финансовых институтах или вложена в недвижимость на Западе», отмечает Энн Эпплбаум. Европе потребовалось полномасштабное вторжение в Украину, чтобы наконец всерьез заняться «грязными деньгами»: только после февраля 2022-го начали замораживать счета приближенных к Кремлю миллиардеров, отбирать у них особняки и яхты. Но к тому времени эти активы уже много лет работали на влияние Москвы – финансировали пророссийские медиа, политические партии, лоббистов в европейских столицах.

Нельзя забывать и про внутренние угрозы единству Европы, которые эксплуатируют внешние автократы. Демократическая система открыта для различных мнений – чем и пользуются популисты, зачастую вдохновленные или поддержанные Москвой. В последние годы в парламенты ряда стран ЕС вошли ультраправые и ультралевые партии, симпатизирующие Путину. Они распространяли кремлевскую пропаганду, голосовали против антироссийских санкций, создавали расколы. В 2016 году российское вмешательство подозревали в кампании референдума по Брекзиту и в выборах в США – Кремль учился влиять на политические процессы Запада. Европейские спецслужбы били тревогу: российские деньги могли спонсировать, к примеру, французский «Национальный фронт» Марин Ле Пен или итальянских националистов – и те, придя к власти или получив влияние, тормозили бы общеевропейские решения. Отчасти так и случилось: Венгрия под управлением Виктора Орбана превратилась в «троянского коня» Москвы внутри ЕС, регулярно блокируя или смягчая совместные решения Евросоюза по России. Да и сейчас, когда идет война, Орбан остается единственным лидером ЕС, кто открыто поддерживает диалог с Путиным и тормозит новые санкционные пакеты. Демократические процедуры ЕС – требование единогласия по внешнеполитическим вопросам – дали Будапешту фактически право вето, чем Орбан не раз пользовался в интересах Кремля. Это явный изъян, которым пользуются диктаторы: разделяй и властвуй. Чем более разобщена Европа, тем она слабее перед лицом организованного авторитарного блока.

Тем не менее, вторжение России в Украину в 2022 году стало холодным душем, пробудившим Европу от беспечных иллюзий. ЕС продемонстрировал неожиданное единство в введении жестких санкций против Москвы. Впервые начали целенаправленно отказываться от российской нефти, резко сокращать потребление газа из РФ (к концу 2023-го доля российского газа в Европе упала с 40% до ~15%, вместо него наладили закупки из Норвегии, США, Катара). Кремль пытался шантажировать Европу холодной зимой без газа, но ЕС выдержал: заполнил хранилища, пережил зиму 2022/23 благодаря мягкой погоде и диверсификации источников. Западные прогнозы о «ледяной Европе» не сбылись – в итоге Россия потеряла значительную часть доходов и влияния на ЕС. Одновременно Германия объявила о «историческом повороте» (Zeitenwende) в оборонной политике: резко увеличила военный бюджет, отказалась от пацифистских табу на поставки оружия в зоны конфликтов. Немецкие «Леопарды» и британские «Челленджеры» пошли на фронт спасать Украину – немыслимо еще годом ранее. Швеция и Финляндия, видя агрессию РФ, отбросили давние нейтралитеты и подали заявки в НАТО, стремясь укрыться под защитой коллективной безопасности. Евросоюз предоставил Украине и Молдове статус кандидатов, дав ясно понять: их место – в семье европейских демократий, а не в орбите новой империи. Эти шаги стали запоздалым, но решительным ответом Европы на угрозу диктаторов.

Однако остается вопрос – не слишком ли поздно спохватились? Пока Европа раскачивалась, ось автократий успела окрепнуть. Пекин и Москва накопили серьезные ресурсы, чтобы переварить первоначенный удар санкций и ограничений. Китай, обладая второй экономикой мира, вовсе не боится торговых войн – его внутренний рынок огромен, а зависимость мира от китайских товаров по-прежнему велика. Россия адаптировалась к жизни под санкциями, переориентировав торговлю на Восток, и, хоть экономика ее стагнирует, Кремль сохраняет потенциал продолжать войну еще долго. Иран свыкся с санкциями за 40 лет конфронтации и также научился их обходить. Северная Корея вообще привыкла жить в изоляции. Все эти режимы закалены в противостоянии – и чем больше на них давят, тем теснее они смыкаются друг с другом. Вот почему парад диктаторов в Пекине в 2025 году стал знаковым сигналом: не испугавшись осуждения, лидеры стран-изгоев вышли рука об руку перед телекамерами. Путин – военный преступник, разыскиваемый Гаагой, – улыбается рядом с Си Цзиньпином, а тому дела нет до протестов Европы по поводу Украины. Ким Чен Ын, нарушая запреты ООН на международные визиты, едет и становится почетным гостем – и Китай показывает, что поддерживает его статус ядерной державы. Иранский эмиссар стоит там же на трибуне – несмотря на изоляцию, Тегеран «в компании». Впервые за много лет сложился образ единого фронта диктатур против Запада, где сильные прикрывают слабых. Это не случайный эпизод, а тенденция.

Последствия: порабощение или мировая война?

Перед Европой встает жестокая альтернатива. Если ось диктаторов продолжит крепнуть, а демократии не найдут в себе воли ее сдержать, то на горизонте маячат два сценария – либо новое порабощение Европы, либо большая война. Звучит драматично, но уроки истории заставляют именно так ставить вопрос.

Первый сценарий – «порабощение» – не означает буквальное рабство, конечно. Речь о том, что могущественные авторитарные державы могут подчинить европейские страны своему влиянию, лишив их самостоятельности. Уже были прецеденты: зависимость от российского газа давала Кремлю инструмент политического давления – недаром Москва грозила Европе «замерзанием» и ставила условия. Можно представить, что будет, если Украина падет и путинская армия выйдет на границы ЕС: такие государства Балтии или Польша окажутся под прямой угрозой, фактически в положении заложников, вынужденных учитывать каждое желание агрессивного соседа. Даже без прямой оккупации авторитарные режимы умеют навязывать свою волю: через экономическое шантажирование, кибератаки, поддержку марионеточных политиков. Если европейские страны из страха перед конфликтом начнут идти на компромиссы с диктаторами (отказаться от поддержки Украины, признать захват территорий, впустить в правительство прокремлевские силы), то постепенно континент окажется в состоянии «финляндизации» – формальной независимости при фактической оглядке на Москву или Пекин. Свобода в таком случае будет урезана: цензура под видом «борьбы с экстремизмом», преследование инакомыслящих, коррумпирование элит – все это уже происходит в некоторых странах, дружелюбных к Москве. Если же в ключевых государствах ЕС к власти придут откровенно популистско-авторитарные силы (а такие шансы есть – вспомним чуть не победившую во Франции Ле Пен, итальянских правых, которые уже правят, или пророссийских кандидатов в Словакии), то Евросоюз рискует разорваться изнутри. В итоге старый континент может частично попасть под контроль нового авторитарного блока – экономически, политически и ценностно. Это и будет порабощение: Европа перестанет быть объединением свободных демократий и превратится в россыпь зависимых вассалов при восточных автократиях.

Альтернативный сценарий – большая война. История учит, что замирение агрессора, как правило, ведет к еще более разрушительному конфликту. «Вам был дан выбор между войной и бесчестием. Вы выбрали бесчестие – и получите войну», – так говорил Черчилль после Мюнхенской сделки 1938 года. Тогда европейские демократии, уступив Гитлеру, лишь отложили неизбежное – и вскоре полыхнула Вторая мировая. Сейчас ситуация отчасти повторяется: если Запад позволил бы Путину захватить Украину, через несколько лет он наверняка пошел бы дальше – на страны Балтии или Польши. Аппетиты диктаторов редко утолимы; почувствовав безнаказанность, они будут расширять экспансию. У нынешней «оси диктаторов» глобальные амбиции. Путин открыто грезит реваншем за распад СССР, восстановлением сферы влияния от Восточной Европы до Центральной Азии. Си Цзиньпин нацелился на Тайвань – а захват демократического острова чреват прямым военным столкновением с США и их союзниками. Ким Чен Ын стремится обзавестись ракетами, способными ударить по Америке, и это уже провоцирует гонку вооружений в Азии. Иран может в любой момент пересечь ядерный рубеж, что вынудит Израиль к военному ответу. Каждый из этих кризисов легко может перерасти в горячую мировую войну, учитывая тесную связь между диктаторскими режимами. Не случайно говорят о риске Второй холодной войны, которая может стать горячей: в мире наметились два лагеря – демократии против автократий – и противостояние ужесточается.

Для Европы большой конфликт означал бы катастрофу, превосходящую ужасы середины ХХ века, ведь на кону ядерное оружие. Россия уже размахивает ядерной дубинкой, шантажируя Киев и НАТО. Если завтра НАТО и РФ столкнутся напрямую (скажем, из-за провокации в Прибалтике или Черном море), эскалация до применения ядерных боеголовок становится пугающе вероятной. То же касается гипотетического конфликта США–Китай вокруг Тайваня – Европа неизбежно втянется через союзнические обязательства и глобальные экономические связи. Следующая мировая война может уже не оставить победителей – понимание этого должно отрезвлять стороны. Но диктаторы тем и опасны, что они готовы идти ва-банк, пренебрегая международным правом и человеческими жертвами – это доказал Путин в Украине, бомбя мирные города, и доказывает ежедневно Ким, доводя свой народ до голода ради ракет.

Пока еще не поздно, европейская демократия должна мобилизоваться, чтобы отстоять себя. В новом противостоянии нельзя позволить себе ни наивности, ни усталости. Время почти ушло – скоро будет поздно, если уже не поздно. Но шанс сохранить свободу есть, если действовать решительно и сообща. Западные страны уже сейчас усиливают санкционное давление на режимы-агрессоры, сокращают критические зависимости, перевооружают свои армии. Главное – не дать расколоть собственные ряды и не поддаться ложным посулам диктаторов. Мир все еще верит, что демократия способна защититься: Украина мужественно держит удар, показав, что военная машина Кремля не непобедима, если ей противостоит объединенный свободный народ. Этот урок вдохновляет и самих европейцев – вспомним, как в первые дни войны обычные люди по всему ЕС выходили на площади с украинскими флагами, требуя от своих правительств смелости в борьбе со злом.

Сейчас от исхода битвы демократии с диктатурой зависят будущие десятилетия. Либо мир вновь расколется на сферы влияния, где малые страны – пешки в игре больших тиранов, либо удастся построить систему коллективной безопасности, способную сдержать агрессора. Европе, гордящейся своей свободой и гуманизмом, отведена ключевая роль. Еще есть выбор между действием и капитуляцией. Если выбрать бездействие – будет и бесчестье, и война, только на худших условиях. Но если выбрать сопротивление – жертвами и ценой усилий можно предотвратить порабощение и новую мировую бойню.

Пекинский парад диктаторов стал тревожным звонком: автократы ощутили вкус безнаказанности и начали открыто праздновать будущую «победу» над демократическим миром. Это напоминание о 1930-х, когда Европа слишком долго мирилась с диктатурами, и вскоре пожинала плоды. Сегодня, как и тогда, демократию испытывают на прочность. Позволить себе слабость – значит обречь себя на мрак тирании или пламя войны. Пока еще луч света не погас – но он под угрозой. Если свободные народы сплотятся и дадут отпор оси диктаторов сейчас, то будущее не потеряно. В противном случае очень скоро наступит момент, когда предпринимать что-либо будет уже поздно.

Выбор, по сути, между свободой и несвободой, между миром и войной. Европа слишком долго колебалась и оглядывалась – теперь время решать. Либо сохранить честь и свободу, приняв бой – либо получить и унизительную несвободу, и опустошающую войну чуть позже. История вынесла приговор политике самоуспокоенности. Дальнейшее промедление может стать роковым. Скоро будет поздно. А может быть, уже поздно…

Источники: Европейские и украинские аналитические издания, материалы НАТО и ООН, выступления мировых лидеров. В статье использованы данные 2019–2025 годов из открытых источников, включая 24tv.ua24tv.ua, Новое Время (NV.ua), Украинская правда, RFE/RL, Washington Post, а также сообщения агентств Reuters и CNN.