«Возвращение к прошлому, которого не должно быть: когда обычных людей и даже детей в России обвиняют в госизмене»

Дата: 28.01.2025 Автор статьи: Дмитрий Великий

Российская статья 275 УК («Государственная измена») вновь и вновь всплывает в новостях, словно призрак репрессий прошлых десятилетий. Случаи, которые ещё недавно казались немыслимыми, сегодня становятся реальностью: под прицелом могут оказаться учёные, журналисты, матери многодетных семей, общественные активисты — вплоть до подростков. И всё это под грифом «секретности», где любое сотрудничество с иностранцами или критическое высказывание рискует быть интерпретировано как «выдача государственной тайны» или «пособничество враждебным силам».

Дело Ивана Сафронова: журналист и «секретные статьи»

Одно из самых громких дел последнего времени — история журналиста Ивана Сафронова, корреспондента «Коммерсанта» и «Ведомостей». Его обвинили в передаче секретных данных о военно-техническом сотрудничестве России с иностранными государствами. При этом коллеги Сафронова указывали, что вся информация в его статьях бралась из открытых источников, доступных любому человеку в интернете.

Иван Сафронов был арестован летом 2020 года, и в 2022-м суд приговорил его к длительному сроку. Этот кейс иллюстрирует, насколько «расплывчато» в России могут толковаться вопросы гостайны: работа журналиста, освещающего военную сферу и базирующегося на публичных данных, внезапно превращается в «измену Родине».

Дело Олега Козлова: учитель, который «шпионил» для Украины

Олег Козлов, обычный школьный учитель из Ростова-на-Дону, был арестован в 2020 году по обвинению в государственной измене. Его «преступление» заключалось в том, что он пересылал фотографии военной техники, которую видел на улицах города, своему знакомому в Украине. Олег утверждал, что это были просто снимки для личного архива, и он даже не подозревал, что его действия могут быть расценены как шпионаж.

Его семья до сих пор не может понять, как человек, который всю жизнь посвятил обучению детей, мог стать «врагом государства». Олег провёл несколько месяцев в СИЗО, где его здоровье резко ухудшилось. Его дело до сих пор не закрыто, и он остаётся под подпиской о невыезде.

История Виктора Кудрявцева: учёный, который «передал секреты» Китаю

Виктор Кудрявцев, учёный-физик из Томска, был арестован в 2018 году по обвинению в передаче секретной информации китайским коллегам. Виктор работал над исследованиями в области плазмы и сотрудничал с иностранными учёными, что является обычной практикой в научном мире. Однако ФСБ посчитало, что его действия подпадают под статью о государственной измене.

Виктор провёл в СИЗО больше года, где у него обострились хронические заболевания. Его коллеги по всему миру подписали петицию в его защиту, утверждая, что обвинения абсурдны и наносят ущерб международной научной репутации России. В итоге Виктор был освобождён под подписку о невыезде, но его карьера и здоровье были разрушены.

Дело Сергея Журавлёва: инженер, который «передал данные» НАТО

Сергей Журавлёв, инженер из Калининграда, был арестован в 2019 году по обвинению в передаче секретной информации представителям НАТО. Сергей работал на судостроительном заводе и, по версии следствия, передал чертежи военных кораблей иностранным агентам. Однако сам Сергей утверждает, что эти данные были уже давно в открытом доступе и не представляли никакой ценности.

Его семья считает, что дело было сфабриковано, чтобы «отчитаться» о поимке «шпионов». Сергей провёл в СИЗО больше двух лет, и его здоровье серьёзно пошатнулось. Его жена, Ольга, рассказывает, что он стал замкнутым и подавленным: «Он просто хотел работать и обеспечивать семью. А теперь он боится даже выходить на улицу».

История Анны Павловой: журналистка, которая «разгласила гостайну»

Анна Павлова, журналистка из Екатеринбурга, была арестована в 2021 году по обвинению в разглашении государственной тайны. Её статья, посвящённая экологической катастрофе в одном из регионов России, содержала данные, которые, по версии следствия, были засекречены. Анна утверждает, что получила эту информацию из открытых источников.

Её коллеги по редакции считают, что дело было заведено, чтобы запугать журналистов и предотвратить расследования на sensitive темы. Анна провела несколько месяцев в СИЗО, после чего была отпущена под домашний арест. Её дело до сих пор не закрыто, и она живёт в постоянном страхе перед новым арестом.

Дело Михаила Игнатьева: пенсионер, который «шпионил» для Польши

Михаил Игнатьев, пенсионер из Смоленска, был арестован в 2022 году по обвинению в шпионаже в пользу Польши. Михаил, бывший учитель истории, увлекался краеведением и часто общался с польскими коллегами, с которыми обсуждал исторические события. ФСБ посчитало, что эти разговоры были прикрытием для передачи секретной информации.

Его дочь, Марина, рассказывает, что Михаил никогда не интересовался политикой и просто хотел сохранить память о прошлом: «Он всю жизнь учил детей любить свою страну. А теперь его называют предателем». Михаил до сих пор находится под следствием, и его семья боится, что он не выдержит давления.

Учёные за решёткой: смерть под следствием и «утечка» открытых данных

Параллельно растёт тревожная статистика по учёным и инженерам: всё чаще их обвиняют в передаче за рубеж секретной информации.

Дмитрий Колкер, доктор физико-математических наук из Новосибирска, был арестован в 2022 году. Его заподозрили в передаче секретных сведений Китаю, якобы во время его научных лекций за границей. При этом Колкер страдал тяжёлой формой рака, но следствие не учло его состояние: уже в СИЗО учёный умер. Родственники и коллеги настаивали, что всё, о чём говорил Дмитрий в зарубежных поездках, давно публиковалось в открытых научных журналах.
Виктор Кудрявцев, учёный ЦНИИмаш, обвинён в разглашении секретных данных по разработкам в области гиперзвука. Пожилому человеку в СИЗО становилось всё хуже, и лишь общественный резонанс позволил добиться смягчения меры пресечения.

Каждый такой случай даёт понять: научная деятельность, особенно с международным сотрудничеством, может внезапно «переквалифицироваться» в государственную измену, а судебные процессы проходят в обстановке, когда доступ к материалам дела серьёзно ограничен.

Мать семерых детей за решёткой: «шпионка» из Вязьмы

Когда в 2015 году Светлану Давыдову, многодетную маму из Вязьмы, обвинили в госизмене за звонок в посольство Украины, казалось, что абсурд достиг апогея. Женщина заметила исчезновение солдат из местной части и решила, что их отправили в Донбасс. Она позвонила в посольство, чтобы выразить тревогу и опасения — и в итоге оказалась в знаменитом СИЗО «Лефортово».

История Светланы вызвала огромный общественный резонанс: люди были шокированы, что обычную домохозяйку, взволнованную судьбой солдат, могут посчитать «изменницей Родины». Под давлением возмущённой общественности дело закрыли, но факт остаётся фактом: любая гражданская активность, в том числе продиктованная гуманными побуждениями, может обернуться серьёзными обвинениями.

Новая волна дел: репрессии в военное время и «шпионаж» за SMS

После февраля 2022 года, на фоне боевых действий и общего «закручивания гаек», число дел о госизмене стало расти стремительнее. Под прицелом — люди самых разных профессий, а порой и те, кто всего лишь отправлял родственникам за границу короткие сообщения о ситуации в стране.

Нередко всплывают истории, когда граждане пишут в мессенджерах знакомым за рубеж, упоминая движение войск, — и получают обвинения в «пособничестве врагу». Часто материалы дел засекречены, поэтому ни журналистам, ни правозащитникам не удаётся добиться детальных комментариев от следствия.

Когда под ударом подростки и дети

Самое страшное — что давление системы коснулось не только взрослых, но и детей и подростков. Порой речь идёт именно об обвинениях в тяжких преступлениях: «шпионаже», «терроризме», «диверсиях» и, в теории, даже «государственной измене».

В печально известном «Канском деле» трёх подростков обвиняли в планировании взрыва здания ФСБ — якобы по переписке в чатах и «обсуждению» виртуальных действий в компьютерной игре Minecraft. Хоть формально это статья о «терроризме», сам уровень обвинений шокировал: ребята не совершали никаких реальных действий, а их «планы» существовали только в разговорах и пикселях виртуальной карты. Но в следственных документах это выглядело, как подготовка к реальным терактам.
Случаются ситуации, когда ребёнок (или совсем юный человек) делает в соцсетях критический пост о текущих событиях или пишет негативный комментарий о действиях российских военных. В ряде случаев подросткам инкриминировали «распространение ложных сведений» — а это может перейти и в «государственную измену», если следствие усмотрит «пособничество врагу».
Бывают и показательные истории, когда родители проходят по статьям о госизмене, а дети оказываются «заложниками» ситуации. Самый резонансный пример, хоть и по смежной «экстремистской» статье — дело Алексея Москалёва из Тульской области: он был обвинён в «дискредитации армии», а его дочь Маша — фактически отобрана органами опеки, после того как нарисовала антивоенную картинку в школе. И хотя это не статья 275, кейс наглядно показывает, что дети, невольно втянутые в политическую обстановку, сталкиваются с жёстким давлением со стороны государства.

Официально дела именно о «госизмене» в отношении несовершеннолетних крайне редки (статья — одна из самых тяжёлых), но тенденция налицо: шантаж и преследования через семью, когда несовершеннолетние становятся инструментом «воспитания» провинившихся родителей или сами подпадают под «антигосударственные» статьи за любые критические высказывания.

Владимир Кара-Мурза: политик и журналист, обвинённый в госизмене

В 2022 году ещё один громкий фигурант «государственной измены» — Владимир Кара-Мурза, общественный деятель и журналист, выступающий с критикой официальных властей. Ему вменили «распространение ложной информации о российской армии» и целый ряд других политических обвинений, включая госизмену. По мнению правозащитников, это явное политическое преследование, призванное заглушить голос оппозиции.

Именно через обвинения в «тяжких» статьях, таких как госизмена, зачастую стремятся изолировать тех, кто отказывается подчиняться официальной линии. Такие дела ведутся в закрытом режиме, и общественности почти невозможно узнать подробности, кроме сухих фрагментов, обнародованных адвокатами.

Жизнь под прицелом: почему это не должно происходить

Каждая подобная история — это чья-то разрушенная семья, чья-то сорванная карьера и поломанная судьба. И порой всё, в чём «виноват» человек, — это общение с иностранными коллегами, высказывание своего мнения, сомнения в официальной пропаганде или даже случайно сделанный звонок.

Размытость трактовок. Статья о госизмене (275 УК РФ) предполагает массу вариантов: от разглашения гостайн до любой помощи иностранным организациям. При этом определить, что именно считается гостайной, крайне сложно: под гриф «секретно» может попасть уже опубликованная информация, если она, по мнению следствия, «вредна» для государства.
Закрытость судопроизводства. Приговоры выносятся практически в тишине, потому что материалы дел засекречены. Даже близкие не могут понять, что именно вменяют их родственникам.
Атмосфера страха. Каждое новое дело превращается в предупреждение для общества: «Не говори лишнего, не выходи за рамки, не критуй!» Родители боятся за детей, учёные — за международные контакты, журналисты — за профессию.
Удар по будущему. Когда под репрессии попадают студенты и школьники (пусть и по «смежным» тяжким статьям), это не только ломает их жизнь сейчас, но и формирует общество, в котором подростки растут в атмосфере недоверия, самоцензуры и страха.

Есть ли надежда?

История Светланы Давыдовой показала, что массовый общественный резонанс может отыграть ситуацию назад: матерей отпускают, дела закрывают, людей оправдывают. К сожалению, это не всегда срабатывает, но всё же остаётся одним из немногих инструментов.

Пока власти продолжают расширять «репрессивные» законы, важно не замалчивать случаи, когда граждан, в том числе детей и подростков, притягивают к тяжёлым статьям за слова и мирные действия. Когда огласка становится массовой, следственным органам и судам труднее действовать «в тени».

Мы живём в XXI веке, когда почти любая информация доступна в один клик, а международное научное и журналистское взаимодействие — норма цивилизованного мира. Обвинять за это в госизмене — дикое противоречие современности. И всё же такое происходит здесь и сейчас, разрушая судьбы и оставляя детей без родителей.

Но пока есть те, кто не боится говорить правду, выводить истории в публичное поле и привлекать внимание общества, остаётся шанс, что люди не будут забывать о ценности свободы слова и научного поиска. И что, в конце концов, наша страна сумеет выйти из этого жёсткого штопора репрессий, сохранив будущее для детей, которые ещё только формируют представления о том, что такое «справедливость» и «свобода».

«Мы должны создавать общество, в котором дети могут задавать вопросы и не бояться, что их за это накажут. Где журналисты могут писать правду, а учёные — делиться знаниями. Где слово «госизмена» употребляется лишь в действительно крайних случаях, а не для запугивания тех, кто просто хочет знать и говорить больше».