Вечером в международных СМИ вновь прогремела тревожная новость: по сообщениям ряда источников, российские военные якобы сбили азербайджанский гражданский самолёт. Хотя официальное подтверждение этого инцидента пока расплывчато, эксперты и журналисты по всему миру уже пытаются разобраться, что именно произошло и почему очередной пассажирский борт оказался под прицелом российской системы ПВО.

Событие вызвало волну негодования и сравнения с предыдущими трагедиями, в которых фигурировала российская сторона. Самым громким инцидентом последних лет остаётся сбитый в 2014 году над Донецкой областью лайнер MH17 «Малайзийских авиалиний» — тогда погибло 298 человек. Международное следствие на протяжении нескольких лет искало виновных, и итоговые выводы однозначно указывали на то, что ракета была выпущена из российского зенитно-ракетного комплекса «Бук». Россия же традиционно отрицала причастность к катастрофе, называя все обвинения «провокацией» и «антироссийской кампанией».

При этом мало кто забывает ещё более давнюю историю: в 1983 году советский истребитель Су-15 атаковал южнокорейский пассажирский лайнер KAL007, посчитав его разведывательной целью. Тогда в небе над Сахалином погибли все 269 человек. Советские власти долгое время сохраняли информационную блокаду, хотя международное сообщество требовало прозрачного расследования и объяснений. Сегодня, судя по всему, подобная закрытость и настороженность военных решений перекочевала и в политику современной России: многие наблюдатели считают, что Москва по-прежнему действует по принципу «сначала стреляй — потом разбирайся».

Новый резонанс, связанный с возможным сбитием азербайджанского гражданского самолёта, уже обсуждается в экспертных кругах: кто отдал приказ применить оружие? Были ли у операторов ПВО неопровержимые доказательства, что это не пассажирское судно? Зачем понадобилось открывать огонь по лайнеру, если он не представлял прямой угрозы? На эти вопросы пока нет официальных ответов. Российская сторона, по привычке, отделывается осторожными заявлениями, подчёркивая, что «проводится проверка» и «никаких опрометчивых действий никто не совершал». Однако такое заявление звучит неубедительно на фоне предшествующих трагедий.

Особый накал ситуации придаёт тот факт, что конфликтный регион, где произошёл инцидент, стал новым очагом напряжённости. В условиях практически постоянных военных действий риск «ошибок» и «случайных» запусков ракет только возрастает, а мирные жители и пассажиры гражданских лайнеров оказываются заложниками этой обстановки. Если в результате проверки действительно подтвердится, что самолёт был сбит, вновь возникнет громкий скандал: азербайджанские власти и международное сообщество будут требовать привлечения к ответственности конкретных военных чинов и командиров.

Как и прежде, всё упирается в вопрос прозрачности: готовы ли российские структуры предоставить радарные данные, хронику переговоров и объективную картину произошедшего в режиме реального времени? Или, как это неоднократно случалось прежде, вся информация будет рассекречена лишь частично, а часть важных доказательств просто «затеряется»? Скептики полагают, что Москва предпочтёт не раскрывать лишних деталей, чтобы сохранить контроль над версией событий и не допустить новых международных обвинений. При этом родственники пострадавших и мировое сообщество останутся в неведении, а сам конфликт, вероятно, лишь усилится взаимными упрёками и санкциями.

Главный вопрос, который задаёт себе сейчас весь мир, остаётся неизменным: почему именно Россия — и в советские годы, и в наши дни — снова и снова оказывается в центре страшных историй о сбитых пассажирских самолётах? Одни указывают на военную доктрину, перешедшую по наследству от СССР и основанную на жёсткой неотложной защите воздушного пространства. Другие винят «гибридные войны» и неразбериху, когда в регионе орудуют силы, лишь формально не подчиняющиеся российскому командованию. Третьи подчёркивают, что неповоротливость бюрократической машины и отсутствие быстрой идентификации гражданских целей доводит ситуацию до трагических ошибок.

Как бы то ни было, очередная катастрофа, если она действительно произошла, должна вызвать у мировой общественности не только возмущение, но и стремление к решительным действиям. Международные наблюдатели и следственные органы будут вынуждены настаивать на доступе к обломкам и всем объективным данным, чтобы разобраться, что произошло с азербайджанским самолётом и кто дал команду открыть огонь. Если вину российских сил вновь докажут, это станет ещё одним ударом по репутации Москвы и её военных структур, а для семей погибших — невосполнимым горем, которое уже не исправить никакими политическими заявлениями.

Пока же остаётся лишь ждать появления более подробной информации от независимых источников. Эксперты опасаются, что расследование вновь зайдёт в тупик, а результаты, если и будут обнародованы, появятся только после длительных политических баталий и публикации утечек в СМИ. Но у всех, кто следит за развитием событий, не исчезает горькое чувство déjà vu: мы уже видели, как заканчиваются истории со сбитыми пассажирскими лайнерами, и каждый раз итог один — смертельная несправедливость, которую пытаются оправдать или скрыть за громкими фразами о госбезопасности и защите собственных границ.

Автор статьи: Дмитрий Великий